Об особенностях прошедшей зимней Олимпиады в Пекине рассказал в интервью газете «Шелковый путь. Культурное развитие» политолог Марс Сариев.
— Марс Осмонкулович, как вы считаете, Олимпиада стала некой возможностью продемонстрировать всему миру не только успех социализма с китайской спецификой, но и эффективность китайской системы сдерживания распространения вируса?
— Начну с того, что два года назад Китай как лучший прилежный ученик справлялся с подавлением ковида. Китайцы сделали это лучше всех стран мира. С первых недель пандемии Китай последовательно проводил политику так называемого жёсткого подавления зачатков вируса.
Страна ушла в режим локдауна, фактически закрылась от остального мира. Для тех, кто въезжал в страну, предусматривался строгий и долгий карантин, а минимальные вспышки инфекции подавлялись тотальным массовым тестированием. Высокая степень организованности позволила почти полуторамиллиардной стране удерживать заболеваемость в пределах нескольких десятков случаев, в основном завозных.
Китайская система сдерживания вируса справилась с нагрузкой, и вот, казалось бы, страна заслужила право без опаски принимать у себя гостей, как вдруг появился омикрон прямо перед самым началом Олимпийских игр. Но этот фактор, на мой взгляд, ничуть не повредил Играм.
Пекин — пока единственный город на планете, который получил право проведения как летних, так и зимних Олимпийских игр.
Напомню, что проведением своих первых ОИ в 2008 году Китай сумел впечатлить мир, продемонстрировав всю мощь своей «мягкой силы». Бюджет почти в 50 млрд долларов, перестройка и обновление всего Пекина, впечатляющая картинка с церемоний открытия и закрытия, которые ставил всемирно известный режиссер Чжан Имоу, — все это показало миру всю экономическую мощь Китая. Понятно и то, что это не предел в его развитии.
— То есть вы хотите, сказать, что, вопреки попыткам бойкотировать Олимпиаду, КНР использовала ее как возможность показать свои достижения именно в такой не простой постпандемийный период?
— Да. Стояла задача продемонстрировать, как Китай довольно быстро победил пандемию, а его экономика, несмотря на все сложности, находится вне кризиса.
Пекин хотел прибытия политических делегаций, а не только спортивных, он этого и добился. Пять лидеров ЦА прибыли на открытие Игр, следовательно, они – и не только они, но и весь мир — увидели, что Китай становится центром стабильности и экономической мощи. Поэтому многие хотели бы иметь сильного и надежного партнера, коим и является Китай. В конечном итоге демонстрация триумфальной победы над пандемией может вызывать лишь положительные эмоции.
— Были времена, когда говорили, что спорт объединяет… Можно допустить подобное высказывание сейчас?
— Нет, скорее всего. Анализ показывает, что мир на грани раскола, как бы печально это не звучало. В современном мире Олимпиады скорее разъединяют мир, так как они стали ареной геополитической борьбы.
Мы видим это и по дипломатическому бойкоту, когда некоторые страны принципиально не направили на Игры своих официальных представителей якобы из-за уйгурской проблемы и нарушения прав человека. Но внешне все прошло без особых скандалов, потому что Олимпиада проходила в своеобразном «пузыре». Контакта с местным населением практически у гостей Игр не было, а значит, никакие деструктивные группы проникнуть к местам проведения ОИ не могли.
— Получается, никакого урона олимпийским идеалам не было нанесено?
— Зимние Олимпийские игры прошли не в простые, повторяю, времена, когда мир охвачен болезнями и стоит на грани глобального конфликта. Внутри олимпийской зоны царила атмосфера состязания сильнейших атлетов. За пределами олимпийского «колпака» распространялась лживая пропаганда по дискредитации такого сильнейшего геополитического игрока как Китай.
Принимаются попытки раскритиковать меры общественного здравоохранения Китая по борьбе с COVID, называя их авторитарными и жесткими. Но если другие страны, откуда приезжали спортсмены, бьют рекорды по заболеваемости и смертности от коронавируса, то Китай — единственная страна, которая справилась с ним. По официальным данным, за неполные два года от COVID умерло более 900 тысяч американцев, в то время как в Китае, в стране с населением почти в полтора миллиарда человек, количество умерших составляет менее пяти тысяч человек.
