Нейрохирургов называют богами медицины, ведь они ежедневно имеют дело с тончайшей структурой человеческого тела — мозгом и нервной системой. Хотя мэтр кыргызской нейрохирургии академик Миталип Мамытов так не считает.
— Наша работа также непроста, как и работа любого хирурга другой специализации. Разве что наша область, может быть, требует максимально деликатнейшего вмешательства в это сложное сплетение нервов, — сказал академик корреспонденту газеты «Шелковый путь. Культурное развитие» в откровенной беседе, приоткрывшей завесу между врачом, пациентом и его страдающим мозгом. — За свою практику я успел повидать многое: от успеха и счастливого выздоровления до смерти человека после многолетней, изнурительной борьбы с болезнью. Сложность в работе нейрохирурга не только в техническом аспекте проведения операции, но и в эмоциональном.
Непосредственное соприкосновение с мозгом, когда берешь его частичку в руки, никогда не оставляло меня равнодушным. В минуты операции, пребывая с мозгом наедине, невольно рождались различные мысли. Каждый раз вид живого мозга давал мне толчок к размышлению. Где рождаются теории, гипотезы, открытия — пока неведомо физиологам. Я тоже думаю, что мозг — существо в существе, тайна за семью печатями.
— Прежде чем начать исследование мозга в лаборатории, академик Наталья Бехтерева взяла благословение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна. Она не скрывала, что призывает на помощь Бога.
— Когда я вижу, как красиво устроен мозг, которому нет аналогов в природе, у меня тоже не остается сомнений, что без Божественной руки здесь не обошлось. Мозг человека является самым красивым, самым совершенным органом, веками отшлифованным природой. И в то же время на 99,9 процента он остается тайной, полон сложностей и неожиданностей, не говоря уже о его различных сложнейших строениях и функциях.
— Тайной, возможно, владеет его Творец?
— По крайней мере, несмотря на усилия многих великих и гениальных ученых мира, мозг до сих пор остается не познанным, загадочным. Природой он далеко спрятан и защищен от человеческого глаза и человеческой руки, окружен как крепость костной коробкой – черепом. И даже мы, нейрохирурги, которые бывают ближе к нему, и, казалось бы, лучше знаем его, не можем обращаться с ним на «ты».
В мозге имеются больше ста миллиардов нейронов. В разных источниках приведены разные цифры, действительно, как их сосчитать, точно установить пока невозможно. У каждого из нейронов, в зависимости от типа и выполняемой функции, может быть до 50 тысяч связей с другими частями мозга. Если кто сможет сосчитать, то думаю, он достоин многомиллионных наград, поскольку мозг – это не просто нейронная сеть, это сеть сетей. В нем хранится 5,5 петабайт информации – это три миллиона часов просмотра видеоматериала, триста лет непрерывного просмотра!
Мы знаем, что в мозге есть функциональные блоки, то есть всегда существует какая-то локализация функций. Например, если мы совершаем какую-то речевую, языковую работу, то в нем будут активированы (это уже возможно определить с помощью функциональной позитронно-эмиссионной ядерно-магнитной томографии) зоны, которые ответственны за речевую функцию.
Но не только это. При этом будут задействованы и остальные участки мозга, которые тоже будут принимать участие. В этот момент и внимание, и память будут работать и не останутся в стороне. Если дано зрительное задание, значит, зрительная кора тоже будет работать, если слуховое – то слуховая тоже активизируется. Одновременно также будут работать ассоциативные процессы. Одним словом, во время выполнения какой-либо конкретной задачи в мозге не активизируется какой-то отдельный участок – мозг всегда работает весь, в целом. Но одни зоны — больше, другие – меньше. То есть участки, которые за что-то отвечают, вроде бы есть, и в это же время их как бы нет.
Казалось бы, перед нами, нейрохирургами, учеными один и тот же мозг, но он до бесконечности разный. В нем отражается весь мир: там и голубой небосвод, и красивая картина, словом, там вся природа. Когда перед тобой живой мозг, он способен вызвать и в душе, и в голове человека образ высоких гор, картину бездонного океана, бескрайней космической дали, тени красивых деревьев и граней алмазных кристаллов. Кроме того, от одного его вида у меня, например, уже в моем мозге возникает множество различных ощущений, пронзительно возвышенных чувств.
По моему глубокому убеждению, он как месторождение счастья, часть сложнейшей системы человека. Благодаря ей мы живем, можем видеть, слышать, чувствовать, воспринимать красоту внешнего мира, удивляться, любить, ненавидеть, наконец, понимать и создавать прекрасное.
И что поразительно, при всей его мощи, величии мозг тоже нуждается в защите, словно младенец. Он тоже дышит. В нем отражается дыхание легких и биение сердца человека. Он и страдает. И я всегда всем сердцем сопереживаю ему, когда вижу его страдания.
— Миталип Мамытович, что вы имеете в виду?
— Природа, похоже, вложила в нас мозг с большим запасом, чтобы мы использовали его до конца дней своих. Но нам часто приходится оперировать людей, получивших черепно-мозговую травму при алкогольном опьянении. А когда человек получает черепно-мозговую травму в таком состоянии, мозг значительно утрачивает способность к самозащите. В подобной ситуации на него обрушиваются два сильных и вредных, экстремально отрицательных фактора – травма и алкоголь.
Сердце нейрохирурга всегда неспокойно бьется, когда на его ладони пострадавший от травмы мозг да еще на фоне алкогольного опьянения. Как нейрохирург, могу утверждать, что в нетрезвом состоянии люди получают более тяжелые повреждения.
— Почему?
— Трезвый человек в момент возникновения катастрофы, в определенной степени успевает собраться и напрячь свои мышцы и суставы, тем самым самортизировать и смягчить силу удара. Разве можно, например, сравнить поражающее действие одного и того же удара боксера во время боя на ринге и вне ринга? На ринге человек в напряженном состоянии, вне — в расслабленном. Человек, находящийся в алкогольном опьянении, просто не успевает напрячься, и травмирующая сила может полностью реализоваться в нем в результате расслабленного состояния организма через так называемые «хлестовые подвижные звенья» тела человека.
У больных же, получивших, как я уже сказал, черепно-мозговую травму во время алкогольного опьянения, ушибы головного мозга более тяжелые, чаще возникает кровоизлияние в мозг, поэтому у них и внутричерепные гематомы встречаются чаще.
Самое главное, опьянение, как правило, мешает врачу установить наличие у больного такого кровоизлияния, так как симптоматика гематомы затушевывается из-за опьянения. А это в свою очередь приводит к неполноценному диагнозу и лечению, так как травма и кровоизлияние требуют совершенно разных врачебных тактик, как в хирургическом, так и в терапевтическом плане.
Больной, получивший травму мозга в алкогольном опьянении, теряет сознание на более длительное время, чем трезвый человек при такой же травме. Кроме того, совершенно убедительно доказано, что продолжительность коматозного состояния прямо пропорциональна степени алкогольного опьянения и тяжести полученной травмы. Даже от легкой черепно-мозговой травмы на фоне алкогольного опьянения больной может впасть в глубокое коматозное состояние или, наоборот, начинает буянить, у него возникает бурное психомоторное возбуждение. Переломы черепа при черепно-мозговой травме встречаются на 20-30 чаще именно у таких больных и на 18-20 чаще возникают внутричерепные травматические гематомы.
Внутричерепные гематомы требуют экстренных хирургических вмешательств. Тут на счету, без преувеличения, каждая минута, от которой зависит жизнь человека. Не оперированные или поздно прооперированные внутричерепные гематомы приводят почти к 100 смертности.
Неоднократно приходилось наблюдать картину по-настоящему возбужденного состояния мозга при формировании гематомы на фоне алкогольного опьянения. Картина взбудораженного мозга сильно бьет по нервам врача. В таком состоянии мозг воздействует на врача уже не своей красотой. Сердце разрывается, когда видишь, с какой силой страдающий мозг стремится к самосохранению на начальных этапах борьбы с болезнью, и когда видишь истощение его резервных возможностей.
—Возбужденное состояние мозга – это…
— … это когда мозг на глазах увеличивается в объеме, что означает нарастает его отек, и никакими мерами невозможно утешить, успокоить мозг. Это сродни поведению безумного человека. При образовании внутричерепной травматической гематомы, полученной человеком в алкогольном опьянении, его мозг очень громко «кричит».
Взбудораженный мозг успокоить, остановить почти невозможно, он может «заплакать». У «плачущего» мозга «слезы» всегда кровавые. Когда мозг «плачет», страдает весь организм, слезы льют все внутренние органы человека. В таком состоянии любое прикосновение к мозгу почти всегда увеличивает риск и степень катастрофы.
Этот «плач», поверьте, болью отдается в сердце каждого нейрохирурга. Поэтому стараешься облегчить страдания человека всем сердцем и душой. Но признаюсь, я многократно испытал, что и этим трудно спасти больного. Иногда «плачущий» мозг идет на самопожертвование – он на твоих глазах растрескивается и рассыпается на куски.
Вот почему каждый раз после соприкосновения с живым, горячим, больным и страдающим мозгом из белого халата нейрохирурга выжимается холодная, соленая вода.
Вот какие сложные ситуации возникают, если человек получил черепно-мозговую травму в нетрезвом состоянии, и какие трудности встречаются у нейрохирурга, когда мозг отравлен алкоголем. Вот поэтому призываю: уберите руки от рюмки водки. Прикосновение ваших рук к ней может потребовать соприкосновения моих к вашему мозгу, но это может завершиться не в пользу жизни.
—Профессор, в начале нашей беседы вы сказали, что многолетние встречи с мозгом приводят вас к размышлениям. О чем?
— Да, после каждой операции их становится все больше, они накапливаются и хочется поделиться ими с людьми, чтобы они берегли, любили, тренировали свой мозг, знали, как отчаянно он борется за их жизни. А во время операции ещё и на страдающем мозге полностью, без остатка погружаешься в борьбу с болезнью, стараешься помочь человеку. Не сочтите это за высокие слова, но всякие мысли будто кто-то отсекает. Гляжу в микроскоп на мозг, он — под скальпелем в моей руке. Если она дрогнет, пациент может остаться с травмой на всю жизнь. Мозг не терпит суеты. Он не терпит и не простит ошибки, грубости нейрохирурга.
У каждого хирурга, особенно у нейрохирурга, должны быть орлиные глаза, умные руки и доброе сердце. При неумелом обращении с мозгом, он может тебя наказать, и тогда трудно надеяться на успех. Но если найдешь ключик к нему, то он может принять к себе и позволить тебе многое. При этом он спокойный и добрый, беспомощный и сильный. Вот какие мысли появляются у меня, когда я вижу необыкновенную частицу природы.
И чем больше мы знаем о мозге, о его страданиях, тем ближе и сильнее притягивает он нас к себе…
Автор: Нина Ничипорова